Коронавирус — это не маленькая победоносная война, — ученые из московского Физтеха о том, что нас ждет в борьбе с COVID-2019

Ученые по всему миру, в том числе и в России, создают математические модели, чтобы спрогнозировать развитие пандемии COVID-2019. О том, почему эти модели важны и какие факторы учитываются при их создании, почему сейчас лучше оставаться дома даже тем, кто сделал прививку или переболел коронавирусом, а также как мы дальше будем жить рядом с COVID-2019, рассказали кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник — заведующий лабораторией анализа показателей здоровья населения и цифровизации здравоохранения МФТИ Станислав Отставнов (далее — СО) и научный сотрудник лаборатории, ассистент Института лидерства и управления здравоохранением Сеченовского университета Булат Идрисов (далее — БИ). 

— Какие факторы учитываются при прогнозировании эпидемии? Как надолго и на какую перспективу можно составить прогноз — месяц, два, три, год? 

— БИ: Есть много разных моделей. Если коротко, то это те факторы, которые связаны с самим вирусом и с действиями человека. Например, появился COVID-2019, а потом появился его подвид — δ-штамм. Соответственно, в модели будет учитываться появление новых штаммов, например, более заразных. Или, к примеру, у нас сейчас ввели локдаун. Этот фактор тоже влияет на модель распространения вируса. 

СО: Мы всегда должны понимать, что модель — это какой-то объект, который приближен к реальности, но не воспроизводит ее полностью. Чем более краткая перспектива, тем лучше у нас модель будет сходиться с тем, что мы получим в реальности. Но смысл придумывания моделей не в написании умных статей в научные журналы и позиционировании того, что мы правы. Их смысл в том, чтобы дать людям, которые принимают решения, важную информацию для их принятия. Модель показывает, как может быть, если мы сделаем или не сделаем что-то. Здесь главная цель — забота о здоровье граждан, жителей всей планеты. Цель моделирования не в 100%-ном сходстве с практикой, а как раз в том, чтобы оно побудило принимать правильные решения. 

— Получается, у вас появилась новая вводная — люди сейчас уйдут на удаленку — вы ею воспользуетесь и сможете дать какой-то прогноз на ближайшее время. При идеальном развитии событий мы посидим дома, заболеваемость и смертность снизятся. Учитываете вы уже этот фактор или нет?

— СО: По идее, все те, кто выполняет моделирование, должны его учитывать. Вопрос только в том, как его учитывать корректно. Тем более что, к сожалению, наличие некоего законодательного требования, некой директивы не обязательно означает ее выполнение. 

БИ: Это все работает как пинг-понг. Если ввели какие-то ограничения, понятно, что будет спад эпидемии. Или наоборот, если люди перестали носить маски, то заболеваемость пойдет вверх. 

СО: Эти выводы можно продолжить. Если люди не будут носить маски, то спустя некоторое время у нас будет стабильный спад эпидемии, потому что люди очень быстро приобретут естественный иммунитет. Вопрос только в том, какой ценой — утраченного здоровья и потерянных жизней. 




На фото: Станислав Отставнов, ведущий научный сотрудник — заведующий лабораторией анализа показателей здоровья населения и цифровизации здравоохранения МФТИ

— Как вам кажется, почему именно сейчас власти вынуждены отправить всех на удаленку? Почему нельзя оставить вход в общественные места по QR-кодам, как это было летом? 

— СО: Здесь несколько версий. Одна из них достаточно обоснованная. У нас скоро новогодние праздники. Важно избежать каких-то жестких мер перед ними. Понятно, что сами праздники обеспечат нам некий перерыв, потому что стабилизация эпидемиологической ситуации у нас в стране была связана, как правило, с летними, зимними каникулами. Другой фактор, что осень сама по себе пора благоприятная для заболеваний.

БИ: Мне кажется, что, с точки зрения управленцев в здравоохранении, выбор мер не такой большой. Ввести локдаун — это один из инструментов. Просто уже сложно контролировать то, что происходит в местных больницах, и прочее, и они решили пойти на вот такие вынужденные меры. 

СО: Нужно добавить, что в этом было бы гораздо меньше необходимости, если бы уровень иммунитета у нас был выше. Но, к сожалению, мы знаем, что кампания по вакцинации идет достаточно сложно. Есть много причин. Очень важно вести адекватную разъяснительную работу, связанную с вакцинацией. 

— Как раз о вакцинации. Если человек и так работает из дома, не ходит в офис, почему ему тоже важно прививаться?  

— БИ: Тут есть ответственность не только перед самим собой, но и перед обществом. Не обязательно выходить на улицу, чтобы заразиться. Контакт с вирусом может произойти в различных ситуациях: достаточно выйти в магазин или встретить соседку в лифте — и все, ее завтра нет. С этой точки зрения, важно вакцинироваться вне зависимости от того, какой у тебя образ жизни. Эти шансы могут быть маленькими, но какая разница, если исход отрицательный. 

СО: Пример с соседкой в лифте очень удачный. Мы можем куда-то отправиться, сделать все с максимальной осторожностью, но как раз в лифте по дороге домой заразиться. Потому что лифт маленький, а этаж, допустим, 16-й, и кто-то кашляет. По большому счету, в таком замкнутом пространстве маска спасет с небольшой долей вероятности. Помимо рта и носа, у нас есть другие пути проникновения инфекции. Казалось бы мелочь, но страшная мелочь. 

— Почему важно сократить социальные контакты даже тем, кто уже вакцинирован?

— СО: К сожалению, у нас в массовом восприятии кажется, если ты сделал прививку, ты уже неуязвим. На самом деле это не так. Если ты сделал обе прививки, вероятность заболеть есть, но, скорее всего, заболевание будет перенесено в форме, не требующей госпитализации, а главное позволит избежать визита в реанимацию. От просто заражения, бессимптомного переноса инфекции прививка не спасает. Но в любом случае лучшее, что у нас сейчас есть, — это вакцинация и собственный разум. И понимание, что неким образом социальную активность необходимо снизить. 

БИ: Мы с коллегами делали анализ выживаемости в Башкирии. Из тех людей, которые были госпитализированы с COVID-2019, 15–20% умерли. Из тех, кто был выписан домой, примерно такое же количество умерли в течение года от последствий. Я разговаривал со своим коллегой, терапевтом, у них все отделения в поликлинике забиты пациентами с последствиями ковида. Поэтому лучше вакцинироваться: конечно, можно и переболеть, но вы заранее не знаете, как ваш организм отреагирует. 

СО: Были проведены исследования по правилам доказательной медицины, которые показали, что, даже если ты успешно переболел, выписан, это еще не гарантия успеха. Потому что у людей, переболевших ковидом, кратно повышается вероятность перенести инсульт. Ну, во-первых, инсульт — это одна из распространенных причин смерти, а во-вторых, если он не приводит к смерти, он приводит к очень тяжелым последствиям. Речь и про пациентов молодого возраста. 

По собственному опыту могу сказать: примерно год назад я переболел в относительно легкой форме, потому что молодой, организм тренированный, я на работу на велосипеде добираюсь. Но, к сожалению, последствия в виде мигреней и неких ментальных проблем ощущаются до сих пор. 

— Как Вы относитесь к приказу Минобрнауки о том, что вузы вправе предусмотреть обучение студентов в виде самостоятельной работы либо дистанционно? Как это происходит у Вас? И не вредит ли это процессу образования, по-Вашему?

— СО: Речь, насколько я понимаю, о времени, официально объявленном нерабочим. Если говорить в общем, то, с одной стороны, данная мера является необходимостью, призванной улучшить эпидемиологическую ситуацию, и целесообразность закрытия образовательных организаций не вызывает сомнений, а с другой — ожидаемой необходимостью. Ситуацию сегодня нельзя сравнить с мартом 2020 года, когда дистант, грянувший, как гром среди ясного неба, застал нас врасплох. Будучи в ту пору совместителем в молодом амбициозном вузе, поддержанном проектом «5-100», по согласованию с заведующим кафедрой я большую половину лекций запланировал для посещения со студентами реальных производственных площадок. Конечно, это оказалось невозможным при переводе на дистанционное обучение, а саму ту историю вспоминаю с содроганием до сих пор. 

Важны и частности — мы понимаем, что различные вузы и различные подразделения внутри одного вуза могут иметь специфику. Подготовка математика или программиста, специалиста по анализу данных в здравоохранении или филолога может с гораздо меньшими сложностями быть переведена на дистант, чем подготовка фрезеровщика, инженера-технолога, нейрохирурга. Подготовка высококлассного биолога требует работы в лаборатории, но у биоинформатика или биостатистика (т.н. «сухих» биологов) лаборатория может работать удаленно (оборудование — компьютер, совещание с коллегами — в зуме, шахматы в перерывах — в онлайне — мы в режиме без помещения функционируем около года), тогда как «мокрый» биолог должен работать руками, а экспериментальные лаборатории не могут простаивать без ущерба их работе (животные требуют регулярного ухода, коллекционные культуры клеток  — пересадки). 

Мы с коллегами по лаборатории с этого года при поддержке руководства физтех-школы биологической и медицинской физики начали вести ряд предметов для студентов магистратуры, при том с самого начала в дистанционной форме, ведь ситуация с закрытием образовательных организаций напрашивалась, а здравый смысл и без того требует разумное ограничение контактов. Однако дисциплины «Основы доказательной медицины», «Введение в научную коммуникацию», «Биостатистика» или «Основы управления социальными проектами» не требуют присутствия в аудитории или лаборатории. А вот практикум по физиологии совершенно точно не закроешь одним лишь просмотром роликов на Ютубе, а, значит, надо ждать улучшения обстановки (и по-возможности внести вклад в это, соблюдая вводимые ограничения, разумно относясь к прививочной компании).

Но это — что касается организации учебного процесса. А вот как студенту — молодому, активному, усидеть на кресле на лекциях и семинарах в дистанте, не включая параллельно компьютерные игры (они же, как правило, более интересные)? Как обеспечить качественную самостоятельную работу студентов на удаленке? Это уже другие вопросы, требующие отдельного изучения.  

— Если человек сделал прививку и после этого где-то заразился вирусом, перенес легко, последствия для его организма будут меньшими, чем в том случае, если бы он не сделал прививку?

— СО: Конечно. В чем смысл прививки? Мы тренируем иммунитет давать отпор вирусу, когда он придет. И более тренированный организм достигнет победы с меньшими потерями, с гораздо меньшими последствиями. 

Последствия могут быть и после вакцины, и от нее, об этом тоже надо говорить, но вероятность этого на несколько порядков ниже, чем при встрече с коронавирусом. Если мы посмотрим на статистику, то у людей, которые были вакцинированы, проблем со здоровьем после встречи с вирусом меньше. 

— Надолго ли у человека вырабатывается иммунитет от коронавируса, если правильно ввести вакцину? Как часто надо ревакцинироваться?

— СО: Чтобы ответить на этот вопрос, нужно найти 12 тысяч добровольцев, вакцинировать их, а потом сделать так, чтобы каждый месяца тысяча из них гарантированно знакомились с вирусом. Но с точки зрения этичности науки, мы этого сделать не можем. Это методы доктора Менгеле. Поэтому есть некоторые предположения, от уровня нашей компетентности они могут быть более или менее обоснованными, но пока волевым решением фигурирует цифра в полгода или год. Законодательно это должно быть по распоряжению главного санитарного врача, который должен действовать, исходя из понимания эпидемиологической обстановки: если идет подъем, значит ревакцинируемся, если в течение года или двух затишье, значит, можно не ревакцинироваться. 




Булат Идрисов, научный сотрудник лаборатории анализа показателей здоровья населения и цифровизации здравоохранения МФТИ

— Есть ли у вакцин, в том числе отечественных, накопительный эффект? Если человек регулярно ревакцинируется, становится ли с каждой прививкой его организм сильнее? 

— БИ: Ревакцинируясь, вы будете поддерживать базовый уровень иммунитета против ковида. В моем понимании, если человек переболел или получил вакцину и он еще раз сталкивается с этой инфекцией, то организм сам вырабатывает антитела, нормально работает и человек нормально себя чувствует. Но, когда я поговорил с иммунологами, выяснилось, что не все так однозначно. Иммунитет может свою память терять в течение какого-то периода, потому что нет смысла держать в памяти большое количество ненужной информации. 

СО: В вашем вопросе напрашивается аналогия с героями какой-нибудь компьютерной игры: прокачали героя, он стал сильнее. С вакцинами не так. Есть некое оптимальное количество вещества, которые стоит вводить, и есть понимание того, когда надо ревакцинироваться. Супербойцом против ковида нам не стать. 

— Какие бы вы рекомендации дали сомневающимся людям, которые не определились, делать прививку или нет?

— БИ: Наверное, у этих людей свои соображения, почему они не делают прививку. Но некоторые, наверное, думают, что они сделают прививку, и им будет плохо, а лучше они не будут болеть, и все будет хорошо. В реальности шанс, что человек не заболеет, как раз очень маленький, поэтому надо делать прививку. 

СО: Когда у нас только был первый локдаун, полтора года назад, казалось, что мы посидим две недельки, месяц и точно все будет хорошо. Но надо понимать, что коронавирус — это не маленькая победоносная война, это даже не длинная осада. Вирус пришел — все, он никуда не денется, поэтому нам надо как-то научиться с ним жить. Тем более, мы понимаем, что вирус мутирует, меняется, и не только в дружелюбные человеку формы. Будет что-то и более опасное, и более заразное. Принцип «они все привьются, а я посижу дома, не привьюсь, оно затухнет и так», как выяснилось, не работает. Либо ты прививаешься, и все нормально, либо приходит новый штамм, и ничего нормально не будет. Лучше встретить этот вирус более или менее готовым. 

Может, это кого-то убедит: к необходимости вакцинироваться призывают не только государственные СМИ, но и те, которые по той или иной причине попали в реестр иностранных агентов. 

— Вы говорите, что мы всегда будем жить с вирусом, что это будет за жизнь? Мы сможем мирно сосуществовать, или нам всегда надо будет быть настороже?

— СО: Процесс ослабления вируса эволюционным путем всегда требует времени. Это не произойдет за год или два. Наверное, через несколько лет у нас будут какие-то заметные изменения, если не появится факторов с дополнительной мерой воздействия: например, взять и всех разом привить или появится лекарство от ковида. Лекарство, скорее всего, не появится, потому что противовирусных препаратов с признанной эффективностью вообще мало. Так что, по крайней мере, будет примерно так, как сейчас. 

БИ: Есть такое свойство, естественная аттенуация. Это значит, что с каждым годом вирус становится слабее. По идее, с каждым годом будет легче и легче. 

Источник: Официальный ресурс Министерства образования и науки Российской Федерации